Кто, кто в телевизоре живёт?

Каждый, кто хоть раз включал телевизор в весёлые перестроечные годы, знает профессора Чайникова. Он — крупный научный специалист. 
Любую свою новую лекцию он начинает радостно и очень убеждённо: 
— Дорогие друзья! Сегодня я рас¬скажу вам о том, о чём вы все дав¬но хотите узнать, — о производстве шифера в домашних условиях. 
Он, как никто другой в мире, знает интересы непростых ПРОСТЫХ россий¬ских телезрителей. 
— Дорогие мои, все вы обожаете котлеты с капустной начинкой. А зна¬ете ли вы, сколько тонн йода и же¬леза содержится в одной тонне не¬обработанной моркови? Этот вопрос, безусловно, вас сильно волнует и за¬нимает. И сегодня мы на него непре¬менно ответим. Приготовьте карандаши, весы и таблицу Менделеева... Мы начинаем! 
Никто и никогда на Центральном телеви¬дении не знает, чем сегодня будет занимать¬ся профессор Чайников. 
— Милые мои товарищи телевизо¬ры! Каждый из вас давно уже хочет разобраться в устройстве холодильника. Сегодня мы этим займёмся: мы разбе¬рём холодильник на составные части. 
И вся страна под руководством про¬фессора изготовляет шифер, разбирает холодильники и производит чернила домашним способом. 

А через некоторое время он снова на экране. Отвечает на настойчивые вопросы телезрителей — что можно полезного сделать из монолита твёр¬дого бетона, как сохранить продукты в жаркое время без холодящих устройств и чем отмывать от чернил детей, при¬нимавших активное участие в их до¬машнем изготовлении.

Однажды профессор Чайников получил та¬кое письмо:
Уважаемый товарищ учёный профессор! 
Моя пятилетняя дочка Милочка, которой недавно исполнилось пять лет, часто спра-шивает: «Если телевизор разобрать, чело¬вечки у нас останутся?» По правде говоря, этот вопрос глубоко волнует не только мою дочку, но и меня саму, и весь наш район¬ный отдел народного образования одного из районов города Москвы. 
Начальник сектора контрольных по арифметике, старший педагог-воспитатель Каблукова М.Ф. 
Как только профессор Чайников получил это письмо, он сразу принял решение начать на Центральном телевидении цикл лекций о радиоволнах, радиоприёмных устройствах и электронике. 
Он сразу и бесповоротно понял, что этот цикл нужен телезрителям как воздух. И что без него Центральное телевидение (в даль¬нейшем просто ЦТ) просто погибнет.
Кажется, лекции профессора Чайникова заинтересовали народ. Потому что на другой день о летающих пирожных и звуковых ботинках говорило пол-Москвы. И у экранов на следующий раз собралось уже вдвое больше «товарищей телевизоров». Профессор Чайников появился в телестудии в тапочках, но, как всегда, в галстуке и в беспуговичной жилетке. Он сказал:
— Напомню вам содержание предыдущей лекции. Пространство вокруг нас наполнено молекулами воздуха. То есть такими невидимыми частицами. Когда мы кричим «А-А-А», или «У-У-У», или «ТЫ ЧТО?!», частицы толкают друг друга и звук бежит во все стороны, как круги по воде. Вам всем понятно, дорогие мои добыватели знаний? 
Тут на столе у профессора запрыгал телефон. Это звонил один из добывателей:
— Товарищ Кофейников, а с какой скоростью распространяется звук во все стороны, когда мы кричим «А-А», «У-У» или «ТЫ ЧТО?!»?
Профессор Чайников очень обрадовался:
— Это очень интересный вопрос! Видно, что моя лекция будоражит и тревожит умы, заставляет людей мыслить и думать. Отвечаю. Звук распространяется в воздухе со скоростью 330 метров в секунду. Если в начале лекции профессор был несколько скован из-за тапочек, то сейчас он разогрелся окончательно.
— Друзья, распахните своё воображение! Представьте себе, что я стою на одном берегу великой русской реки Волги, а моя бабушка Серафима Евлампиевна — на другом. Ширина Волги в этом месте 990 м. То есть почти километр. Я кричу: «Бабушка! Плыви ко мне!» Мой крик достигает бабушки за три секунды, и она ко мне плывёт. Через пятнадцать минут она у меня. Вам ясно? Снова зазвонил телефон. Это был всё тот же добыватель знаний. Он сказал всего лишь два слова:
— Не верю.
Но от этих двух слов профессор Чайников немедленно вскипел:
— Некоторые сомневаются. Эх! Фомы Неверующие! Значит, проведём эксперимент. Докажем им всё это опытным путём. Волги у нас под рукой нет, но есть Останкинский пруд. Ширина у него такая же, как у Волги, 990 метров. Ассистенты, вперёд!
Профессор Чайников, как и в прошлый раз, не теряя ни секунды, с места в рысь помчался к Останкинскому пруду. Режиссёры с пультами, операторы с камерами, звукооператоры с микрофонами, осветители с фонарями и молодая редактор Марина Рубинова полетели следом. Им некогда было собираться и укладываться, поэтому они на каждом шагу путались в проводах и аппаратах, налетая друг на друга. По дороге, как и в прошлый раз, осветитель с фонарём скатился с лестницы и стал осветителем без фонаря. Зато звукооператор с микрофоном был без фонаря, а стал с микрофоном и с фонарём. Жалко, что на улице было светло и фонари не понадобились. Профессор Чайников встал на одном берегу пруда, а молодую Марину Рубинову послал на другой берег:
— Я взмахну рукой и закричу «A-A-A!».
Как только вы увидите мое махание... то есть машение... то есть как только вы увидите мой взмах, сразу пускайте вот этот старинный секундомер. А как только до вас долетит «А-А-А!», остановите секундомер. Вы увидите, что «А-А-А!» будет лететь до вас ровно три секунды. И те, которые не верят, сразу поверят.
Молодая Марина Рубинова побежала на тот берег. Когда она прибежала, опустился лёгкий туманчик и её не стало видно. А ей не стало видно профессора Чайникова и его взмахов. Поэтому Марина побежала обратно.
— Ничего не получается, товарищ профессор. Вас совсем не видно. Придётся отменять.
Марина Рубинова была молодая и совсем неопытная. Она плохо знала профессора Чайникова. Если бы она была немолодая и опытная, она бы прекрасно знала, что профессор Чайников никогда и ничего не отменяет. Он спросил:
— А эту церковь видно?
— Видно, самый купол, — ответила Марина.
— Значит, я не буду махать руками, а подброшу вверх какой-нибудь предмет. В этот же момент я закричу «А-А-А!». Как только вы увидите предмет, сразу включайте секундомер. Как только услышите «А-А-А!», сразу же выключайте. 
Молодая Марина снова побежала на противоположный берег. Профессор Чайников подождал, пока она прибежит, потом стал бросать вверх... А бросать-то было нечего. Кругом одна чистота. Тогда он снял с ноги тапочек и что было сил бросил его вверх. При этом он вопил:
— А-А-А!
Молодая Марина Рубинова в этот раз не прибежала, в этот раз она приехала на троллейбусе.
— Ну что? — спросил Чайников. — Получилось?
— Не совсем, — сказала Марина. — Тапочек видно, а «А-А-А!» не слышно.
— Это туман, — сказал профессор. — Он поглощает звук. Надо для звука найти что-нибудь посильнее. Будем стрелять. В чистом и неподвижном воздухе поглощение звуковых колебаний минимально. Поглощение звука в воздухе с водяными каплями (туман) происходит за счёт взаимодействия молекул воздуха и водяного пара. Часть энергии звуковой волны при столкновениях молекул переходит в колебательную энергию атомов в молекулах воды, а не на поступательное движение самих молекул воды. Поглощение звука при увеличении влажности сначала возрастает, при влажности 10—20% достигает максимума и при дальнейшем увеличении влажности постепенно уменьшается. 
— Из чего? — спросили ассистенты, режиссёры, операторы с телекамерами и молодая Марина Рубинова.
— Из милиционера!
Участники передачи бросились искать милиционера и скоро нашли. Но он стрелять отказался:
— У меня все патроны на учёте. Я за них расписываюсь. Если я стреляю, я должен предъявить того, в кого стрелял. Дайте мне закоренелого преступника. Который вооружён и очень опасен.
— А мы скажем, что вы стреляли в закоренелого преступника и промахнулись, — предложила Марина Рубинова.
— Здравствуйте! — возразил милиционер. — Это ещё хуже. Я же разрядник по стрельбе. У меня же разряд отберут.
— Будем отменять, — сказала молодая Марина, которая, как мы уже говорили, мало работала с профессором Чайниковым.
— Ни за что! — гордо воскликнул Чайников. — «Клуб путешествий» нам поможет.
— Как он нам поможет?
— Очень просто. Сейчас у них передача идёт про дикие джунгли и тигров-людоедов и выступает знаменитый охотник Вальдепарис Магедман. Зовите его сюда немедленно вместе с его ружьём. Молодая Марина Рубинова побежала в «Клуб путешествий» и скоро вернулась вместе со знаменитым охотником и его ружьём. Охотник плохо понимал по-русски. Но звукооператор, который плохо понимал поиспански, ему объяснил:
— Полфессор бросит тапочек, а вы будете стрелять.
— Полфессор? Половина?
— Нет-нет, целый профессор. Он бросает тапочек вверх, а вы ба-бах по рукам!
— По рукам? — поразился знаменитый Магедман.
— В небо!
Знаменитый Вальдепарис всё понял и встал с ружьём на изготовку. Марина Рубинова поехала на тот берег.
Когда она приехала, туман рассеялся. Но профессор Чайников ничего отменять не стал. Он закричал «А-А-А!!!» и бросил вверх тапочек. Знаменитый охотник тоже закричал «А-А-А!!!» и как саданул в тапочек из двух стволов! Тапочек разлетелся в пух и шнурочки.
— Получилось! Получилось! — запрыгал на одной ноге профессор Чайников.
Когда пришли в студию, всем телезрителям показали секундомер из рук Марины Рубиновой.
На нём было отсчитано ровно три секунды. Снова зазвонил телефон.
— Теперь верите? — спросил профессор того самого Фому Неверующего, который заварил всю эту кашу своим недоверием.
— Не верю.
— Как не верите? — растерялся профессор. — Мы же вам доказали.
— Я не тому не верю, что вы доказывали.
Я не верю, что ваша бабушка переплывала Волгу! 
— Продолжение следует! — строго сказал на это профессор Чайников.

Отрывок из книги «Лекции профессора Чайникова». Редакция «Аванта»